Яков Яковлев родился на Сахалине 30 апреля 1947 года в семье офицера, прошедшего всю войну. Крещен был в Москве, где отец учился в Академии им. Фрунзе.
Интерес к рисованию проявился в начальной школе: изостудия, затем четырехлетняя художественная школа на Украине, с 1965 по 1970 гг – учеба в Новосибирском строительном институте на архитектурном факультете, где учился в одной группе с Омбыш-Кузнецовым (ныне Народный художник и Академик РАХ).
В 1975 после активного участия в республиканских и всесоюзных выставках , в том числе молодежных, принят в Союз художников СССР. В то же самое время художник открывал для себя русскую духовную культуру и православие. В 1982 году ему заказывают иллюстрации к роману Достоевского « Братья Карамазовы» и он с воодушевлением берется за работу, и, чтобы глубже понять творчество писателя едет в Оптину пустынь, тогда еще заброшенную и невосстановленную. Из этих поездок создается цикл работ, посвященной Оптиной пустыни. Художника связывали дружеские узы с многими коллегами, но более всего с Борисом Французовым, Игорем Шилкиным, Сергеем Харламовым, Верой Ушаковой и другими. На творческой даче «Челюскинская» в Подмосковье приезжали периодически писатели Валентин Распутин,Владимир Крупин, Михаил Антонов, Анатолий Жигулин и другие. И эти беседы надолго запомнились Якову. В те времена творческая интеллигенция пыталась противостоять застою, мечтала о возрождении России, ее великой культуры, стремясь сохранить то, что еще не было разрушено. Немало было разговоров о вере и церкви, что в то время считалось почти крамолой. Интерес к вере и Церкви вылился в то, что Яков Яковлев решил попробовать себя как церковный архитектор и иконописец, стал помогать восстанавливать и украшать храмы.
С 1983 года переезжает с семьей во Владимир, город с древней историей и прекрасными храмами, где его супруга, архитектор-реставратор принимала активное участие в реставрации храмов под руководством академика Столетова И.А. Две их дочери пошли по стопам родителей. И ныне художники и иконописцы.
В 1992 году после смерти жены был рукоположен Митрополитом Владимирским и Суздальским Евлогием (Смирновым) в священный сан. В 1997 году отец Яков принимает монашеский постриг и нарекается в часть святителя Иннокентия, Митрополита Московского и Коломенского. Пригодилось и его образование – в тот период храмы начали возвращать церкви, их нужно было реставрировать, пришло время и строительства новых. При авторском учатии отца Иннокентия было построено несколько храмов – Богородице-Рождественский собор во Владимире, храм святителя Афанасия Ковровского в Петушках, Троицкий храм в г. Карабаново, храмы на Урале. Сделаны проекты иконостасов (в т.ч. Покрова-на-Нерли), храмов (в Мадриде, Успенский храм г. Суздаль), крипты (Михали, г.Суздаль).
В 2007 году возведен в сан архимандрита. С 1995 исполнял послушание секретаря Епархиального управления Владимирской Епархии, курировал восстановление и строительство храмов, а также всю общественную и культурную жизнь Владимирской Епархии. Под его руководством несколько лет издавался журнал «Невечерний Свет».
19 августа 2011 года в Храме Христа Спасителя Святейший Патриарх всея Руси Кирилл совершил хиротонию Архимандрита Иннокентия в Епископа Нижнетагильского и Серовского. На епископской кафедре владыка Иннокентий не оставил творчество, хотя, безусловно, у правящего архиерея свободного времени чрезвычайно мало, тем более что Нижетагильская епархия была только образована. Но взгляд художника, обогатившись духовным опытом, не исчез. И в этот период серьезно занялся авторской фотографией.
Как прежде в графике, так теперь и в фотографии его отличает особый индивидуальный почерк и глубокий взгляд на мир, в котором есть и лирическая нота, и стремление за обыденностью увидеть метафизический пласт бытия, и умение почувствовать человека, причем порой даже когда его нет в кадре. Это достигается разными средствами. Иногда очень простыми, почти аскетичными, что характерно было для ранних графических работ, в которых есть ощущение зависания времени, словно остановленного в предчувствии чего-то грядущего. Это отмечала критика уже тогда, в 70-х годах. А иногда выразительные средства усложняются, как бы соединяя в себе несколько пластов реальности, просвечивающих один сквозь другой, что заметно в фотоработах 2000-х годов. Но каждый рожденный образ многозадачен и полифоничен, порой парадоксален, он притягивает зрителя, приглашая всмотреться в изображение, в котором мир открывается по-новому, а привычные вещи могут показаться неожиданными.
В последние годы мастер вновь возвращается к лаконизму и аскетизму формы, использует сдержанный набор средств, стремясь к выразительности без дополнительных эффектов, используя фактуру самого предмета – будь то дерево, вода, снег или даже воздух, вибрирующий в лучах солнца. Фотография порой приближается к графике, хотя прежде больше тяготела к живописи. Можно сказать: это потому, что изначально владыка Иннокентий – график, он мастерски владеет линией, силуэтом, умеет минимумом средств достигнуть максимума выразительности. Но возможно, дело здесь не только в этом. Просто в молодости художник хочет, прежде всего, выразить свои эмоции: восторг перед красотой Божьего мира или боль о несовершенстве мира человеческого. А в зрелости появляется желание запечатлеть увиденное так, чтобы как можно меньше вносить в него своего, но показать ту первозданность мира, которая есть в замысле Божьем.
Излюбленный жанр и графических листов (рисунков, офортов), и фоторабот владыки Иннокентия – пейзаж. Он может быть наполнен людьми, как было нередко в его графических работах, или обходится без них, что характерно для его фотографий, но это всегда мир, сотворенный Богом для человека. В этом мире человек живет, творит, любит, строит, сеет и жнет хлеб, рождает детей и умирает. При этом он не совершает никаких подвигов и чудес, просо идет по жизни, но внимательному взору за всем этим постепенно открывается глубинный смысл бытия, его подлинность, ощущаемые художником как откровение. В фотоработах последних лет особенно остро проявляется чувство драгоценности мгновения, в каждом кадре запечатлевшем, кажется, самые обычные вещи – дерево, колодец, мост через реку – ощущается не сиюминутность, а вечность.
В свих работах владыка всегда хотел преодолеть документализм камеры и увидеть в объектах изображений некий знаковый смысл: «… Для меня это категории тварного мира, составляющие пейзаж как великолепную Ризу Господню, и человека как предмет Его Божественной Любви. Именно фотография стала для меня средством поиска сокровенного и сокрытого от наших глаз значения, вещей и явлений.»
Если Бог дал человеку дар художника, это значит – на всю жизнь. Если только человек понимает ценность этого дара. Можно менять подручные средства – кисть, перо или фотообъектив, но нельзя поменять глаз, изменить устроение души. Все равно художник, где бы и кем бы он ни был , остается художником, то есть человеком, который смотрит на мир в определенном ракурсе, видит красоту мира, все облекает в определенную форму и ищет смысл каждого образа. Таков сегодня владыка Иннокентий, епископ Александровский и Юрьев-Польский, художник, архитектор, фотомастер.
Языкова Ирина Константиновна. Искусствовед. Кандидат культурологии. Зав. Кафедрой христианской культуры Библейско-богословского института св. апостола Андрея.
и статьи
